Реальность литература

Австрийская литература и философия конца XIX – начала XX веков представлена в книге А. И.

Жеребина как своеобразный национальный вариант общеевропейского модернизма, сформировавшийся на пересечении западных и русского влияний. В центре внимания автора – генезис эстетической концепции и первые высокие достижения представителей венской школы, писателей, входивших в литературную группу «Молодая Вена» (Г.

Бар, А. Шницлер, Г.

фон Гофмансталь, П. Альтенберг) и ряда их современников.

Оригинальность аналитической стратегии А. И.

Жеребина заключается в том, что произведения австрийских авторов он впервые рассматривает в интертекстуальном пространстве русско-австрийского диалога, по преимуществу в рецептивном и интерпретационном поле русского символизма.

Исследование Ольги Ладохиной являет собой попытку нового подхода к изучению «филологического романа». В книге подробно рассматриваются произведения, в которых главный герой – филолог; где соединение художественного, литературоведческого и культурологического текстов приводит к синергетическому эффекту расширения его границ, а сознательное обнажение писательской техники приобщает читателя к «рецептам» творческой кухни художника, вовлекая его в процесс со-творчества, в атмосферу импровизации и литературной игры.

В книге впервые прослежена эволюция зарождения, становления и развития филологического романа в русской литературе 20-90-х годов XX века. В центре внимания исследователя – произведения, за редкими исключениями, жанрово не определявшиеся авторами как филологический роман («Пушкин» Ю.

Тынянова, «Дар» В. Набокова, «Пушкинский Дом» А.

Битова, «Сумасшедший корабль» О. Форш, «Скандалист, или Вечера на Васильевском острове» В.

Каверина, «Zoo. Письма не о любви, или Третья Элоиза» В.

Шкловского, «Прогулки с Пушкиным» А.Терца), и тем более значимо стремление автора раскрыть их жанровую природу и своеобразие как романов именно филологических.

В книгу вошли статьи Е. В.

Москвиной, написанные в разное время, но объединенные интересом автора к немецкоязычным литературам и драматургии. В статьях рассматриваются различные аспекты творчества таких писателей, как Ф.

Шиллер, Г. Бюхнер, К.

Д. Граббе, А.

Шницлер, Л. Перуц, А.

Кубин, Ф. Кафка, Т.

Манн и др. Также впервые на русском языке в книге представлены эссе Г.

Бюхнера, Г. Бара, А.

Польгара, А. Кубина, Ф.

Кафки.

В этой книге Д.С. Лихачев совершает «филологические прогулки» по известным произведениям литературы, останавливаясь на отдельных деталях, образах, мотивах. В чем сходство императора Николая I с гоголевским Маниловым? Почему Достоевский в романах и повестях всегда так точно указывал петербургские адреса своих героев и так четко определял «историю времени»? Как проявляются традиции древнерусской литературы в романе-эпопее Толстого «Война и мир»? Каковы переклички «Поэмы без героя» Ахматовой со строками Блока и Гоголя? В каком стихотворении Блок использовал принцип симметрии, чтобы усилить тему жизни и смерти? И подобных интригующих вопросов в книге рассматривается немало, оттого после ее прочтения так хочется лично продолжить исследования автора.

Лидия Гинзбург (1902-1990) - автор, чье новаторство и место в литературном ландшафте ХХ века до сих пор не оценены по достоинству. Выдающийся филолог, автор фундаментальных работ по русской литературе, Л.

Гинзбург получила мировую известность благодаря Запискам блокадного человека . Однако своим главным достижением она считала прозаические тексты, написанные в стол и практически не публиковавшиеся при ее жизни.

Задача, которую ставит перед собой Гинзбург-прозаик, - создать тип письма, адекватный катастрофическому XX веку и новому историческому субъекту, оказавшемуся в ситуации краха предыдущих индивидуалистических и гуманистических систем ценностей. В исследовании, которое стало результатом десятилетней работы в архиве Л.

Гинзбург, рассмотрены ранее неизвестные рукописи и приводятся новые ценные сведения о ее жизни. .

Автор подробно анализирует интеллектуальный проект Л.Гинзбург, не вписывающийся в традиционные жанровые конвенции и размывающий границы между историей, автобиографией и художественным письмом.

Проект, в центре которого находится главный вопрос XX столетия: как выжить, не потеряв образа человеческого .

Столетие — достаточно большой срок, чтобы можно было говорить о русско-израильской литературе как исторически устойчивом явлении. Не будучи историческим исследованием, новая книга Романа Кацмана пунктирно намечает одну из определяющих особенностей..